Что таит в себе пустыня?

«Белые пятна» Центральных Каракумов.   В Кизыл-Арвате мы простились с железной дорогой, и наш отряд в составе 24 человек взял курс на север…

, то есть рекой. Еще на глазах человека здесь текла живительная вода. Но что такое «канга»? Это слово нередко встречается в названиях рек Азии. Тем более оно показалось мне интересным и унесло мои мысли в другие, далекие от Каракумов места.

Названия рек очень древни, многие из них древнее современных языков, они своими корнями уходят в далекое прошлое. И в данном случае в названии сухого русла Кангаво-дарьи мы видим подтверждение тому, что это русло было полно воды при человеке, а не только в геологическом прошлом. Многоводные реки текли в Северных Каракумах, в тех местах, где мы работали и где мы пили соленую воду из единственного и глубокого колодца.

Я прочитал у С. П. Толетова, под руководством которого проводились длительные и детальные археологические раскопки в древней дельте Амударьи: «...под именем Кангюй, тождественным с Кангхой Авесты, скрывается Хорезм. Самый термин «какгха», связанный с иранской (и общеиндоевропейской) основой «кан», откуда узбекское и таджикское «кан» — канал, да и само слово «канал» может быть переведено как «страна арыков» или «страна протоков», дельта; характерно, что дельта Гильменда в Сеистане носит название Миян-и-Канг; на юго-западе Хорезма крайний к югу проток Сарыкамышской древней дельты Амударьи носит до сих пор имя Кангадарьи, а смежная с ним возвышенность — имя Кангагыра» К этому следует добавить, что не только «канал», но и наше «канава», латинское canalis, немецкое kanal (пролив, канава), английское canal и т. д. связаны с тем же термином. И термин «канг» тогда означал просто «река», « проток».

С тех пор советские археологи, применив аэрофотосъемку, увидели в Сарыкамышской впадине и в древней дельте Амударьи громадную и разветвленную сеть древних ирригационных сооружений, ныне сухих и мертвых. Они питали водой городища, следы которых ясно видны и сегодня, и большие площади орошаемого земледелия. Об этом можно прочитать также в недавно вышедшей книге Б. В. Андрианова.

Интересное открытие удалось сделать нам в том году в районе каракумского «белого пятна». Из сообщения Н. А. Димо мы знали, что недалеко от Пишке, у небольшой возвышенности Ишек-Анкренкыр, имеются глубокие сухие котловины. Однако подробных сведений о них в литературе не было. Мы решили обследовать и нанести их на карту. Ушли в маршрут небольшим караваном. Скоро верблюды шагали по плоской возвышенности Ишек-Анкренкыра. Туркмены мне объясняли, что такое название переводится: «Плато — осел завопил». Смешное и малоправдоподобное географическое имя. В нем мало географического смысла.

Поверхность этого плато однообразна. Равнина, местами покрытая песком, кусты саксаула, полынь. Кое-кто, сидя на верблюдах, поклевывал носом. Солнце, хотя и осеннее, грело достаточно, слепило глаза. В таких случаях черные очки помогали нам. Когда их надевали, сразу становилось легче. Шире, без напряжения обозревался горизонт.

Через три часа подошли к большому обрыву — чинку. Под ногами раскинулась громадная впадина. Вот она, Акчакая. Обследование показало, что дно ее лежит на 22 метра ниже уровня океана. Ночью определили координаты — широту и долготу. Часто отсчитывали показания барометров и кипятили для контроля гипсотермометр. Здесь нам очень важно было как можно меньше ошибиться в определении высот. На следующий день увидели еще одну впадину, пограндиознее первой — глубже, больше. Обрыв плато Ишек-Анкренкыра красивыми ступенями амфитеатром оконтуривает