Что таит в себе пустыня?

Академик А. Е. Ферсман. Моя последняя Каракумсжая экспедиция

фуражом и бурдюками с водой. Это необычное шествие продолжалось 38 дней. В сутки караван проходил около семи километров, а в наиболее трудных местах — и того меньше. Один только котел с трудом тащили все лошади. Беспрерывно работал караван верблюдов, подвозя фураж, продукты и воду. Ее требовалось 200 ведер в день.

В 1935 году на месте унылых Серных бугров вырос городок с современными домами, электростанцией и радиомачтами.

Первый в Советском Союзе песчаный автотракт связал Ашхабад с серным заводом. По тракту пошли тяжелые автомобили, нагруженные строительными материалами и разнообразными продуктами. Весь путь они покрывали в 15— 20 часов. Самолеты за полтора часа перевозили серу с завода в Ашхабад.

Туркмен, житель песков, теперь уже привык слушать гудение моторов и видеть парящих в небе стальных птиц. Вчерашний кочевник стал рабочим завода. В песках караванами ходят автомобили, сотни людей живут в хороших светлых домах.

День и ночь работают котлы завода, вырабатывая тонны готовой серы. Быть может, среди этих котлов как реликвия сохранился «пионер» завода — первый котел, совершивший путешествие на фургоне в 1929 году и давший в том же году первую серу.

К Каракумскому серному заводу ежедневно прилетают большие самолеты с грузами и пассажирами. Обратным рейсом одна из машин захватила и нас. Мы поместились впереди пилотов в уютной кабине. Взревели моторы, и вскоре внизу, за стеклом, появился знакомый ландшафт: ровные, такыры и пески, окружающие их, колодцы, караванная тропинка между грядами.

На горизонте показались горы Копетдага. Через полтора часа с момента вылета самолет кружил над геометрически правильными контурами полей и садов Ашхабадского оазиса и над прямыми улицами города.

Через два дня скорый поезд Ашхабад — Москва мчал нас на север. Станции мелькали за окнами. Верблюды шарахались в стороны и с недоумением смотрели на бегущие вагоны. На остановках продавали сушеный урюк, свежий, холодный виноград и ароматные дыни, какие растут только в Средней Азии.

После нескольких лет работы в Туркмении и многочисленных пересечений Каракумов я уже хорошо представлял себе пустыню, сдружился с туркменами, у меня появились друзья, с которыми мы нередко пили зеленый чай и беседовали о жизни в песках, о колодцах, верблюдах, делах прошедших и настоящих. Все это позволяет мне коротко рассказать о Каракумах — самой большой песчаной пустыне СССР.

«Черные пески» — так дословно переводят это название. Но пустыня совсем не черная, не злая, ее ресурсы издавна используются человеком,— еще первобытные люди населяли ее. Они оставили в разных местах свои орудия, сделанные из твердого кремня,— скребки, ножи, наконечники стрел, шила.

Есть люди, влюбленные в пустыню. Мне она понравилась, когда я. поработал несколько месяцев в песках и как следует оценил их. В песчаных пустынях много разнообразной растительности, тут всегда есть корм для животных и прекрасное топливо — саксаул. Лучших дров я не знаю. В понижениях между грядами нет холодного ветра, тут тихо и относительно тепло. На гребне гряды летом дует ветерок. В песках никогда не бывает грязи. Сколько бы ни шел дождь; пески впитывают воду, на их поверхности всегда чисто. В Каракумах суше, чем в ближайших оазисах, меньше докучливых насекомых, совсем нет комаров и москитов, летняя жара в пустыне переносится легче, чем в городах и селениях.

Чудесные ночи бывают в Каракумах! Воздух чист и прозрачен, в нем совсем нет той мельчайшей лёссовой пыли, которая в предгорьях Средней Азии образует помеху — сухой туман или мглу. Каракумские летние ночи полны свежести. Тихий спокойный сон приходит к уставшему путнику, он не _ страдает от духоты, которая часто мучает горожан Туркмении.